Воронья шпора - Страница 125

125

Летними вечерами Генри подолгу сидел на холме под сухим дубом и смотрел куда-то на северо-запад. Других проявлений неуспокоенности в нем Джаспер не замечал и потому считал, что племянник примирился с простой жизнью. Тем не менее младший Тюдор жадно читал латинские и английские книги, изучал право и обменивался фолиантами с местным аббатом, которому их присылали из Парижа. Молодой человек практически не тратил свое денежное пособие и часто давал небольшие займы своему дяде, не замечая того, что о возврате ссуды речи не заходило.

Хотя морозец возраста уже прикоснулся к Джасперу, он по-прежнему оставался сухим и подтянутым и даже чаще всего энергичным – во всяком случае, он уверял себя в этом. Тем не менее возможность снова оказаться в Париже и подремать на солнышке казалась ему чересчур привлекательной – при всех синяках и неудобствах, которые сулила ему дорога.

Зимой Джасперу все еще иногда снился Пембрук… В своих снах он бродил по залам замка и поднимался на его стены. Лето стало для него более радостным временем – в жару ему как-то лучше спалось.

Приоткрыв один глаз, старший Тюдор проводил взглядом Генри, расхаживавшего по коридору, за раскрытыми окнами которого простирались великолепные сады. Тихий ветерок приносил цветочные ароматы, и если б Джаспера попросили в данный момент сказать, каким представляется ему рай, он кратко описал бы окружавший его уголок, дополнив описание кувшином английского эля, ожидающим его внимания на столике возле локтя. Рассказывали, что длинная и узкая палата, в которой они находились, как раз и была возведена ради хождения по ней. Какой-то из предыдущих королей обнаружил, что подобное действие помогает ему мыслить. Похоже, Генри разделял его мнение.

– Моя мать говорит… – начал молодой человек, но внезапно умолк, и глаза его заметались вдоль жавшихся друг к другу строчек. Факт этот был настолько неожиданным, что его дядя сел и подавил зевок.

– Твоя мать, когда я познакомился с ней, была очень милой девушкой, – проговорил Джаспер, – наделенной куда более острым умом, чем это можно было предположить. Воистину достойно удивления уже то, скольких мужей она сумела себе найти.

– Подожди, дядя… она говорит, что сын короля Эдуарда не наследует престол…

Старый Тюдор сел чуточку попрямее.

– С чего бы это? Или мальчишка умер? Вот что, Гарри, теперь мне действительно интересно. Расскажи, что она там пишет, или прочти вслух, или вообще передай мне письмо, чтобы я сам мог прочесть его. Не пялься на него, открыв рот!

К его удивлению, племянник выполнил его предпоследнее пожелание. Уронив письмо Джасперу на колени, он еще быстрее заходил по коридору. Генри уже исполнилось двадцать шесть лет, и половину своей жизни он провел вдали от дома. Закончив читать, дядя посмотрел на племянника, обратив внимание на то, как молодой человек откидывает со лба густые темные волосы, как перехватывает их кожаным ремешком. Генри был похож в этот момент на собственного отца, напомнив тем самым Джасперу о брате, каковые мгновения всегда приносили ему боль. Как и в этот раз, в том, как молодой человек смотрел на своего дядю. Старший Тюдор в ответ поднял палец и вновь перечел все письмо. Закончил он чтение на сей раз уже в несколько взволнованном состоянии.

– Не представился ли нам шанс? – спросил Генри. – Дом Йорков действительно уменьшился в числе… разве не так, дядя? У нас не было никаких надежд, пока на престоле находился сорокалетний король Эдуард, имеющий двоих сыновей и уйму девиц, которых можно с умом выдать замуж. И даже потом, после его смерти, у него оставались два здоровых сына. И все же… все же! Ты дочитал до конца?

Джаспер поскреб подбородок. Он уже давно не был у брадобрея, и щеки его поросли белой, старящей его щетиной. Пора бы уже и побриться.

– Прочитал, – ответил он. – Если твоя мать права и ничего не напутала.

– Дядя, она же бывает при дворе! Ее муж – королевский казначей. Она понимает, насколько важна для меня эта весть. А скажи-ка, правда же, они проявили слабость? Вместо прежней, здоровой и сильной линии они имеют на престоле этого Ричарда Глостера. Если б мы могли нанести свой удар сейчас, пока он еще не укоренился, пока от него не пошла долгая линия изменников и узурпаторов – как знать, может быть, нам действительно удастся отыграть все обратно… Это не безумная мысль, дядя? Я так долго раздумывал обо всем этом, что больше не могу понять, что реально, а что нет. Одари меня своим мнением!

– Этого достаточно для серьезного разговора с королем Луи, в чем можно не сомневаться. При всем моем почтении к твоей матери, у него при английском дворе найдется дюжина ушей, и он может подтвердить ее слова. И думаю, именно за этим нас и пригласили в Париж. Король задаст тебе тот же самый вопрос: это шанс? И если это шанс, я дремать не буду, Гарри! Клянусь тебе в этом. Нам будет не до пустых мечтаний.

– И ради этой перспективы стоит расстаться со всем этим, дядя, так ведь? – проговорил Генри, указывая на окружавшее их великолепие. Луврский дворец действительно был чрезвычайно хорош, но ведь ни одна плитка на его полу, ни одно оконное стекло не принадлежало им. Младший Тюдор имел в виду мир и спокойствие. Им предстояло сменить тихую и спокойную жизнь на полную ее противоположность.

– Это стоит всякого риска, – согласился Джаспер. – Пойдем, посмотрим, что Луи скажет на письмо твоей матери. Быть может, в своем ответе мы сообщим ей добрую новость…

* * *

Выйдя на балкон замка Бейнард, Ричард посмотрел на собравшуюся внизу череду лордов, богатых торговцев, членов парламента, рыцарей, капитанов и клириков. На нем был расшитый золотыми ананасами синий дублет и хозы, богатую ткань прикрывал пурпурный бархатный плащ с подкладкой из меха горностая. Наряд должен был произвести надлежащее впечатление.

125